100

Здравствуйте, уважаемая редакция «Красного знамени Севера»! Вот уже шесть лет с интересом и удовольствием читаю вашу газету, и даже печатался на ее страницах. Радует, что вы продолжаете публиковать материалы, посвященные 70-летию Великой Победы. Посылаю небольшой рассказ моих фронтовых былей. Возможно, он напомнит читателям о военной юности, а песня «Темная ночь» зазвучит в новом контексте.

...В конце 20-километрового марш-броска под неоднократными атаками с воздуха мы приблизились к цели и, перейдя реку Нареве, ступили на ружанский плацдарм, где нам было велено воевать.
По команде «привал» мы рухнули на землю, как подкошенные. От чрезмерного напряжения и усталости неистово болело все тело. Никакая смертельная опасность – ни немцы со своими шмайсерами (автоматами – прим. ред.), ни пикирующие мессеры, ни бомбы, высыпанные на нас из люков «Хенкелей» – не сдвинули бы нас с места.
Война пощадила нас, не тронула, дала отдохнуть, восстановить силы, снова стать полноценными воинами. Вокруг – руины небольшого польского города Ружан. Ни одного уцелевшего дома. Все, что могло сгореть – сгорело. Кое-где торчали остовы изломанных стен, горы кирпича покрывали землю.
Еще светился, уходя в прошлое, очередной день войны. Оттуда, издалека, угасая, слышался ее голос. Там шел бой. Среди кирпичных руин слабый ветерок шуршал страницами изодранных в клочья книг, перегоняя от одной кучи мусора к другой разный хлам, среди которого встречались чистые листы каких-то формуляров. На одном из таких листов карандашом я написал письмо маме, сообщая, что жив и здоров, воюю. Пообещал, что живым вернусь домой, чтоб не беспокоилась. Свернул этот лист в солдатский треугольник.
На плацдарм опускалась хмурая осенняя ночь. На боевые позиции вышли в темноте. Шли молча, тихо, не выдавая своего присутствия. Именно тогда, в ту ночь, я понял и ощутил доподлинную правду слов песни:

Темная ночь,
Только пули свистят по степи.
Только ветер гудит в проводах,
Тускло звезды мерцают...

Было все, как в песне – и темная ночь, и пули, и тускло мерцавшие звезды.
Ночью и война норовит поспать, отдавая свое время армейской разведке и сторожевым постам. Но сон ее беспокойный и тревожный.
С темноты и до рассвета под нейтральной полосой вспыхивают осветительные ракеты. В ночной тишине слышно, как свистят пули. Вот ведь какой парадокс. Ночью умолкает стрельба, редкими становятся даже одиночные выстрелы. Откуда же тогда летят эти шальные свистуны?
Они летают над поверхностью земли, словно на них не влияет земное притяжение. Ненасытные вестники войны мечутся до тех пор, пока не найдут жертву, пока не расплющат свое острое жало о бронь.
Вот и тогда, в ту ночь они свистели то справа, то слева, вызывая желание присесть, отклониться. Только это напрасно. Пуля, свист которой ты услышал, уже где-то далеко за тобой или в стороне от тебя. Свист той пули, которая предназначается тебе, ты не услышишь. Она прилетит раньше, чем ее звук.
В непосредственной близости от передовой нам приходилось переступать через трупы погибших солдат, которых не успели еще похоронить. Они стояли насмерть, не сдали своих позиций, не пропустили врага. Мы пришли им на смену.
С той ночи минуло 70 лет. Мне тогда не было еще и 20-ти. Память о войне живет во мне по сей день. При всем желании ее невозможно вычеркнуть, выбросить, забыть.
Мама получила мой солдатский треугольник из Ружана, сохранила и передала его мне. И он – немой свидетель и соучастник моей опаленной войной юности. Теперь все реже снятся друзья боевой юности. Но иногда, в мирной ночной тишине, я слышу приглушенное эхо войны. Я слышу, как свистят пули...

Владимир НАЗАРОВ
ветеран
Великой Отечественной войны
г. Ухта